ВЛАДИМИР СОЛОДОВ: ЖИТЬ И РАБОТАТЬ НА КАМЧАТКЕ

12 июля 2020

Первые 100 дней Владимира Солодова на Камчатке.

11 июля исполняется ровно 100 дней с момента назначения 37-летнего Владимира Солодова временно исполняющим обязанности губернатора Камчатского края. Чего удалось достичь и что не получилось за первые три месяца на Камчатке, можно ли победить коррупцию, перестроить чиновников, отменить «золотые парашюты», и как убедить людей не уезжать с полуострова? На эти и другие вопросы главного редактора «КАМЧАТКА-ИНФОРМ» Гузели Латыповой ответил самый молодой из начальников Камчатки.  
3 апреля 2020 года президент России принял досрочную отставку Владимира Илюхина, руководившего Камчатским краем девять лет, и назначил временно исполняющим обязанности главы региона Владимира Солодова, работавшего до этого председателем Правительства Республики Саха (Якутия). 5 апреля он приехал на Камчатку. В этот же день в регионе был зарегистрирован первый случай заражения CОVID-19. Это и стало главной повесткой на первые три месяца в новой должности у Солодова. Они прошли под флагом борьбы с коронавирусом, с накопленным бардаком в краевом здравоохранении, а также в решении кадровых вопросов. Но 100 дней – достаточный срок для того, чтобы понять проблемы региона и наметить план развития территории. Для разговора обо всем этом мы выбрали утро выходного дня на Халактырском пляже, где Владимира Солодова не смогли бы отвлечь докладами, звонками, сообщениями и оповещениями соцсетей. Вопросов накопилось немало, поэтому и разговор получился долгим. 

– На Дальнем Востоке вы уже пять лет живете. Уже успели проникнуться нашим дальневосточным духом? 
– Да, я прочувствовал и очень хорошо понял, за что не любят москвичей на Дальнем Востоке. Общаясь с московскими коллегами, понимаю, что они ничего не понимают про страну. Все анекдоты «Есть ли жизнь за МКАДом» - это ровно в точку. Недавно я объяснял по транспорту ответственным коллегам, что бывает такое, что никак, кроме самолета, не добраться. Так бывает. Бывает, что самолетом внутри региона нужно лететь несколько часов. И так тоже бывает. И в этих условиях люди живут.  
– Та команда, которая вам досталась, как принимает вот эти ваши новеллы? 
– Все по-разному. Люди в целом не привыкли меняться. Это общее правило. Просто очень тяжело менять накатанный, привычный образ работы, и подходы к тому, чем мы занимаемся. Мы считаем, что если так оно есть, то это и правильно. И команда Камчатского края - не исключение. Люди в целом со скрипом понимают, что нужно меняться. А меняться нужно. Потому что наша камчатская система застыла где-то в начале 2010-ых годов. И к сожалению, за это время система страны поменялась сильно, ушла вперед. Сейчас нужно нагонять упущенное время, нужно снять машину с ручника и поехать. Но это требует развития, требует переосмысления. Могу сказать, что многие с энтузиазмом за это берутся. Но многие понимают, что они в таком ритме не привыкли работать, потому что у меня и к времени рабочему несколько другие требования. Мне, к примеру, до сих пор сложно привыкнуть, что в 16 часов дня в пятницу люди могут встать и уйти с рабочего места. Если ты все сделал, то вопросов нет. Но если у тебя там коронавирус, куча всяких проблем, реально много всего висит срочного, а ты встаешь в 16 часов и уходишь, для меня это странно. 
– Вы все-таки основную часть команды Илюхина оставили. Это на время?
– Надо разобраться, что такое команда. У нас госслужащих примерно тысяча человек на краевом уровне. Понятно, что я не собираюсь всю тысячу человек уволить и набрать новых. Это невозможно. Собственно, команда, это, наверное, члены правительства – вице-губернаторы, зампреды, министры. Безусловно, изменения дальше будут. По ряду министерств и ведомств будут замены. Прямо в ближайшее время. 
Структуру надо менять. Пока я не стал этого делать, чтобы сохранить устойчивость системы, чтобы она не дала сбой в этот ответственный момент. Но изменения кадровые и структурные будут серьезные. При этом, я считаю, основу должны составлять жители Камчатского края, которые знают и любят свой край.  Но где-то 20-30 процентов ключевой команды должны быть извне. Взгляд все равно замыливается, хотим мы этого или нет. Нужно новое понимание, новый опыт. И вот тогда расклад примерно 70 на 30 или 80 на 20 изнутри и извне дает оптимальное сочетание. Понятно, что и эти 70-80 процентов могут поменяться. Есть огромный пласт профессиональных людей на Камчатке, которые хотят работать. Просто так сложилось, что государственная служба воспринималась как синекура - с улицы не зайдешь. И это нужно разрушать. Я это делаю планомерно, через систему открытых конкурсов и планирую и дальше придерживаться этого принципа. 
– От чего из положенных губернатору, скажем так, излишеств отказался Владимир Солодов? 
– Мигалка, количество помощников, вип-зал в аэропорту.
На вертолете в Усть-Большерецк не летаете, как Илюхин? 
– Мне кажется это странным. На днях встречался с главой Тигильского района, смотрели карты. Я понял, что туда, конечно, вертолетом придется лететь. Скорее всего доберусь рейсовым самолетом до Паланы, потом как-то вертолетом, наверное, придется, иначе никак не доберешься. А обратно опять рейсовым самолетом.  
Мне рассказывали о количестве машин, которые ехали в такие командировки раньше, и так далее. Стараюсь более компактным количеством обходиться. 
– Вы не производите впечатление жесткого руководителя. Между тем, многие камчатцы еще до отставки предыдущего губернатора говорили, что нашему региону нужен жесткий руководитель, потому что мягкой рукой эти авгиевы конюшни не вычистить. Вы справитесь?  
– Да. Я уверен, что я справлюсь. Потому что у меня есть четкое понимание того, как и куда идти и в деталях понимаю, что делать. В этом смысле мне не нужно разбираться, что такое северный завоз, как устроена стройка в условиях севера, в нашем случае, сейсмоопасном регионе, или как должно быть построено авиасообщение внутри региона, и какие субсидии есть, каких нет и так далее. В деталях я понимаю и поэтому есть уверенность, что я справлюсь. Самое главное, чтобы была команда хорошая. Что касается жесткости, то все обманчиво. Я не люблю повышать голос, не люблю ругаться, хотя в последнее время приходится, в том числе, к сожалению, и публично. Но при этом я умею принимать решения достаточно быстро, четко и не всегда те, которые нравятся исполнителям. Дело ведь не в умении поорать. 
– Как вы считаете, коррупцию на Камчатке можно победить?
– Можно. Нужно каждый день прилагать к этому усилия. Коррупция - это проблема любого государства, это явление вечное, а на Камчатке оно в особенно острой форме. Регион небольшой, все друг друга знают, срощенность, перемешаны доходы легальные и полулегальные. Все это обуславливает особую остроту. Со всем этим можно и нужно бороться, просто планомерно искореняя это в жизни. Должна быть нулевая толерантность к коррупции, анализ конфликтов интересов, этика и прямое отслеживание. Не то что репрессивные меры, они тоже нужны там, где уже какие-то уродливые формы приобретает, но вообще просто превентивные. Постепенно должны прийти к тому, что это должно быть чем-то из ряда вон выходящим. В сознании людей это должно быть в одному ряду: распространение наркотиков, воровство и коррупция. 
– За 100 дней с момента вашего назначения вы успели определить основные болевые точки в нашем регионе, которые нужно решать немедленно? 
– Всем понятно и здесь у всех мнения совпадают. Это цены (ЖКХ, продукты особенно), это болевая история – наше здравоохранение, и это городская среда, включая дворы и дороги. Это три главные проблемы. 
– 100 дней это такой короткий срок для решения какой-то проблемы. Есть какая-то проблема, которую удалось решить, победить?
– Да. Я бы сказал, перелом в дорожном строительстве в городе. Количество дворовых и придворовых территорий, которые в этот сезон будут заасфальтированы, количество конкурсов, которые идут, беспрецедентное. На эти цели выделено около 600 миллионов рублей в этом году. Это только Петропавловск. В целом по краю один миллиард четыреста миллионов рублей только на дороги дополнительно направлено к общему бюджету. Мы взяли с Константином Брызгиным карту Петропавловска (я город еще не очень хорошо знаю, он подсказывал), и вся карта города оказалась покрыта стикерами, где будет строительство дорог. И это уже начато, в этом сезоне завершим. 
А так главное достижение и задача первых 100 дней – это собрать работоспособную команду, наметить план действий и запустить все механизмы. Это сделано, и мы сейчас не сомневаемся, идем вперед. И мне очень важно, что спустя три месяца в должности, мы перешли к активному вовлечению жителей в проектирование развития края, запустили программу Центра развития Камчатки, где каждый человек может свой вклад сделать. Будут тематические обсуждения по районам, по темам. 
– Кстати, о COVID - 19. Мы говорим о нем каждый день и много. Портим, наверное, федеральную статистику со своими показателями? Есть же установка все смягчать, в том числе, и ограничения. Вам нагоняй из Москвы уже был?
– Нет, потому что это невозможно. Установка только одна – взвешенно смотреть по ситуации в регионах. Ситуация в регионах очень разная. Мы позже других столкнулись с коронавирусом. У нас долгое время была нулевая отметка. Потом единичные цифры. Мы переживаем пандемию с полуторамесячной задержкой после центральных регионов. И сейчас мы позже выходим из этого процесса. Я четко придерживаюсь того, что нужно максимально объективно информировать жителей, не нужно ничего приукрашивать. Даже если это вещи, которые пугают, не нравятся. Я вообще человек не суеверный, но боюсь сглазить, слишком ответственная история. Первые признаки стабилизации есть. Медленнее, чем в других регионах, но болезнь уходит. Мы видим позитивные сигналы. И самое главное, что мы смогли наладить с помощью коллег из федерального центра систему здравоохранения, которая уже справляется. А ведь была практически катастрофическая ситуация с нехваткой коечного фонда, средств защиты, заболевшими врачами. 
Со средствами индивидуальной защиты, кстати, интересная ситуация. Да, в первое время их не хватало. Потом появились СИЗы, но не все врачи ими пользовались, пренебрегали ими, просто не умели пользоваться некоторые. Вот банально - вышел покурить в костюме, вернулся обратно в «красную зону», встретился с кем-то, сходил за продуктами из карантина. И вот они результаты, которые мы имеем.
Сейчас ситуация имеет запас прочности. В ближайшее время сможем перейти к смягчению. Но самое главное то, что это заболевание не последнее и нас, наверняка, еще ждут такие эпидемии в перспективе. Нам нужно думать о системном укреплении нашей системы здравоохранения. И в целом укреплении порядка в нашей общественной жизни. Чтобы мы могли сказать, например, что с завтрашнего дня все носим маски, и мы носим маски. Все. Потому что это ответственность и за себя и за окружающих. Пока же масочный режим был не всеми воспринят как необходимое.  
– Вы до этого не были руководителем региона. За эти три месяца вы уже поняли, что самое трудное в работе губернатора?
– Самое трудное - это ответственность. Ты понимаешь, что ты не можешь выключиться никогда, ни днем ни ночью. И что все, что ни происходит на территории огромного полуострова - это твоя зона ответственности. Это на самом деле груз ответственности, который нельзя скинуть. Ты понимаешь, что за тобой триста тринадцать тысяч человек. Одновременно это и мотивация. И возникает драйв, и ты понимаешь, что здесь от тебя зависит то, как будет развиваться край. Это очень мотивирует – возможность поменять. Это самое главное.
– Бытует мнение, что в сегодняшней России в новую систему власти случайные люди не могут пробиться ни при каких обстоятельствах. 
– Это миф, абсолютный.
– А говорят, что вы родственник Трутнева.
– Я могу сказать, что я с Юрием Петровичем познакомился в Агентстве стратегических инициатив. Я просто пришел на круглый стол, там и познакомился с ним. Потом он предложил к нему в команду перейти. Когда человек работает, у него нарабатываются профессиональные контакты. И они потом, понятно, помогают в каком-то смысле карьерному росту. И я, не скрою, честный, профессиональный в своей сфере, отдающийся делу до конца человек. Не люблю в пол силы делать. Но при этом я абсолютно из простой семьи без каких-либо связей, без какой-либо протекции. И достаточно серьезной позиции достиг, хотя я никогда к этому не стремился. И в этом одна из причин, на мой взгляд. Иногда лучше не думать про карьерный рост и не делать специальных заготовок под это. Я знаю много людей, которые ровно так же росли. И даже конкурс «Лидеры России», который сейчас проводится, это лучшее тому подтверждение. Там участвуют абсолютно рядовые люди без каких-либо связей. И получают очень высокие карьерные лифты. В том же АСИ у меня много друзей, которые пришли потому что добросовестно делали работу и потом в тех или иных направлениях стали заметными. И тебя приглашают не потому что тебя продвигают или ты член клана, чей-то родственник. Просто на самом деле в стране огромный дефицит адекватных профессиональных людей. 
– Чтобы стать дальневосточником, жителем Камчатки, в частности, здесь нужно прописаться, купить квартиру, построить дом, укорениться в общем. Есть планы?
– Первые планы, это перевезти семью. Как только сын окрепнет, доктора разрешат перелеты, сразу привезу сюда. Конечно, очень скучаю, конечно, очень не хватает. То, что сейчас, наверное, самое главное, с чем дальше будут связаны все планы. Я вам честно скажу, мне не очень важны…бытовые условия… Мы в Москве купили квартиру в 2018 году только потому что жена меня дотюкала: сколько можно в арендованном жилье жить! И это вообще эпичная история - я был обманутым дольщиком. Когда уезжал на Дальний Восток, были небольшие сбережения, решили вложиться в квартиру на этапе строительства. Времени разбираться не было, понадеялся на совет знакомого. И попал на самый долгострой, нет разрешения, все пропало там. Но благодаря поддержке, в итоге ее все же зачли. Но уже пришлось покупать квартиру. На Ходынском поле находится, интересный такой новый район. Для меня самого это не имеет большого значения, для семьи это более важно. Как жена приедет ко мне на Камчатку, будем здесь обустраиваться и принимать все эти решения. 
– Жена у вас, наверное, героическая женщина. Я бы, честно, не выдержала такого издевательства. Вот сколько вы уже в таком командировочном режиме живете? 
– Пять лет. Сейчас уже будем ставить точку однозначно. Я, конечно, устал уже за эти годы. Надо не откладывать, надо жить здесь и наслаждаться теми возможностями, которые на Камчатке есть. И в этом смысле Камчатка очень притягивает, как место, где можно растить детей, жить с семьей. 
– А в детстве кем мечтали стать? Политиком, чиновником, полицейским, космонавтом?
– Вообще у меня в детстве не было мечты о конкретной профессии. У меня папа-математик, поэтому математиком я никогда не хотел стать. Потому что я видел, что целый день нужно сидеть в кабинете с книжками. У меня старший брат математик. Кем я не хотел стать, я знал. 
– На ваш взгляд, за какой оптимальный срок можно что-то поменять в крае, чтобы самый рядовой житель региона почувствовал себя в нормальном современном крае?
– Серьезные результаты мы увидим через 3 года. Это говорит и мой опыт, и опыт других губернаторов. Это тот срок, за который можно что-то большое поменять и систему сдвинуть, почувствовать системные изменения. Конечно, важны и быстрые победы, и чтобы начало движению было бы прямо сейчас положено. Мы это сделаем. Но Москва не сразу строилась, и Камчатка тоже не может сдвинуться одномоментно.   
– У Камчатки много богатств: рыба, минеральные ресурсы, рекреационные возможности. Как бы вы расставили приоритеты? 
– Главное богатство - это люди. Все важно и все нужно. Здесь нет или - или. Нам важно все возможности для развития экономики использовать. И было бы неверно закрыть горную добычу и заниматься только туризмом. Или только рыбой и больше ничего. Гармоничная экономика должна быть диверсифицированной. И важно находить баланс. Добывать полезные ископаемые, но с ответственным отношением к природе, и там, где негативный эффект может быть минимизирован через рекультивацию и не был сопоставим с экономическим результатом. И наоборот, пример с золотодобычей у реки Быстрой, когда мизерный экономический результат, меньше тонны золота, приводит к деградации огромных массивов лесов и прилегающей к нерестовой реке территории. Это неприемлемая история. Но если уж говорить про классификацию, то нужно идти от устойчивого и возобновляемого к невозобновляемому. То есть, возобновляемое всегда имеет приоритет. Для меня на первом плане стоит природа и ее сохранение, это просто наш священный долг - сохранить природу для будущих поколений, для всего мира. На втором стоят возобновляемые ресурсы, в нашем случае, это рыба, наше богатство. Невозобновляемые ресурсы важны, но только при условии, что они не вредят первым двум компонентам. 
– Вы сами-то верите в то, что получится?
– Если бы я не верил, я бы не приехал сюда работать. Я бы остался работать в Москве в каком-нибудь офисном центре. Но мне это неинтересно. Мне интересно что-то поменять, добиться большого результата. Вот это моя мотивация. А это нельзя сделать даже в федеральном министерстве. У меня много знакомых замминистров, руководителей корпораций, которые чаще всего разочарованы. У них хорошие условия, хорошие зарплаты, Москва, но они разочарованы. Говорят, что ничего не могут поменять. Вроде бы большие начальники, а сделать ничего не могут. Понимают, как правильно, а не получается. 
И я верю в то, что сейчас время регионов. В регионе можно поменять. А на Камчатке можно поменять десятикратно, к лучшему. Потому что здесь сформировался нереализованный потенциал. Он копился последние годы и сейчас то время, когда его можно раскрыть, чтобы людям было комфортно жить и работать на Камчатке. Я в это глубоко верю, вижу, как это сделать. Но ключ к этому, вы абсолютно правильно говорите, это молодежь, это люди, это уверенность в то, что здесь что-то можно поменять.  У меня есть принцип, и мне он очень нравится, называется правило трех «П»: нужно двигаться правильно, постепенно и постоянно. Выбрать направление, куда нужно идти, не идти резко, но двигаться постоянно. Но нельзя отступать назад. Сделал шаг, не отступай назад. Стоишь, как бы сложно ни было. И далее следующий шаг. Я во всем стараюсь этого принципа придерживаться.